Это было давно, в 1989 году, в декабре, незадолго до закрытия границы между Россией и Туркменией. Но впечатления от той поездки сохранились до сих пор. И не просто сохранились, но и произвели большие изменения в моих представлениях об укладе жизни и отношениях внутри семьи.
Итак, по порядку.
Мои родители жили в Геленджике и немного подрабатывали на отдыхающих. И к ним несколько лет подряд приезжала многодетная туркменка с детьми, лет пятидесяти. Не со всеми детьми сразу, конечно (не помню, сколько их у неё было), а так, по парочке и по очереди.
Вроде, ничего особенного, туркменка как туркменка, но меня поразили волосы этой женщины — чёрные как смоль, блестящие, заплетённые в толстую косу до колена, спрятанную потом под красивым платком. А потом я узнала секрет красоты и силы её волос, у которых не было и намёка не седину. И это была натуральная простокваша, которую она использовала для мытья волос. Это была целая процедура, этакое священнодействие с любовью.
Сначала она наносила простоквашу на всю длину волос, потом какое — то время держала волосы укутанными под полотенцем, потом она тщательно несколько раз промывала их под горячей водой, потом расчёсывала и сушила ( и это было очень красиво), и только потом, уже сухими, заплетала их и прятала под платок.
Мы с моей старшей сестрой в те годы отшивали «самопал» на рынок, но с тканями, фурнитурой и прочими швейными прибамбасами в стране была напряжёнка. И однажды эта туркменка услышала наш разговор на эту тему, и поведала, что у них в Туркмении с этим делом всё отлично. И пригласила нас в гости, ну и за товаром, конечно. С чем она пообещала нам помочь. С тем она и уехала летом.
Мы с сестрой промаялись всю осень в поисках сырья, а потом решили всё — таки рвануть в Туркмению. Сестра написала им письмо, всё согласовали и… поехали!
Нет, я конечно люблю ездить в поезде, но четверо суток мне всё же показалось многовато. Хотя, безусловно, и барханы пустыни и верблюды очень впечатлили.
Но вот беда, моя сестра была слишком запасливой в плане питания и очень экономной. Я — то рассчитывала на вагон — ресторан, но не тут — то было. Моя сестра заготовила снеди в дорогу на четверо суток, то есть, на четверых. И мне пришлось героически поедать её запасы, «чтоб не пропало». И уже на третьи сутки у меня было стойкое желание скорее доехать, чтобы поголодать. Словом, я получила пищевое отравление, да плюс смена климата…. В результате я приехала в чужую семью с температурой и соплями. Да и психологически я чувствовала себя отвратительно.
Но семья приняла нас очень радушно. Мне, как болящей, выделили кровать, металлическую, с сеткой, на которой я, отвернувшись к стенке, наконец — то могла с удовольствием голодать. Меня все поняли правильно, никто своим особым вниманием не докучал, чему я была очень рада, потому что ненавижу болеть при свидетелях.
Поэтому первые сутки моего пребывания в Мары я благополучно проспала и впечатлений особых не было. Единственно, что приятно удивляло, так это то, что при большом количестве детей, в доме было тихо. На тот момент мой сын уже находился на срочной службе в армии, но у родственников была куча малых детей, и мне было с чем сравнивать.
А понимать я начала потихоньку, как начала подниматься с постели. И меня ждало немало удивлений.